читать дальшеВ общем, потащили нас к дому. А напротив дома - колодец, закрытый крышкой, деревенского такого вида. Я шагаю как в тумане, подругу просто несут, чтоб не брыкалась.
Приводят на полянку около дома. Тут хозяин дома оборачивается и предлагает начать. В нем уже нет ничего от Муми-папы. Такой юноша бледный со взором горящим лет сорока от роду. И внешне он не изменился. Изменилось только поведение.
Подругу укладывают на крышку колодца. Четыре кота держат её. Я стою. Безумный учёный поливает её водой, потом чем-то еще. Сплошная красивая ругань, я так не умею.
И тут он отходит назад, достает из кармана зажигалку.
"Переход очень болезненный. Я нашел только один способ сделать его легче. Нужно причинить боль заранее. Извини, Кураж."
Вот тут меня вскидывает, потому что в воздухе висит запах керосина, который узнаю даже я со своим обонянием. Он отворачивается к подруге, шепчет что-то, может молитву. Я делаю шаг вперед, рюкзак летит в сторону, а я наношу удар. Легким туристическим топориком по затылку. Что-то бьёт меня, я падаю, слышу крики. Много криков. Открываю клаза.
По поляне летят клочья тумана. Дом на глазах рассыпается на солнечные блики. Людей на поляне стало гораздо меньше. Гораздо. Четверо.
Подруга лежит на земле, никакого колодца нет. Анджей лежит рядом, лицом вниз.
Я сижу на земле и только кручу головой. А рядом стоит Маркиза. Её я узнала сразу, хотя в обличье людей её не представляли сразу. Высокая, суровая старуха.
"А ведь ты убила нас всех девочка." - голос хриплый и усталый, - "Хотя нас и не было никогда."
"Он придумал нас всех, после того, как убил. Так что я даже не могу тебя осуждать."
Мимо пробегает кто-то, расплываясь на ходу в туман. Лица уже не видно. Падает. Тает совсем.
"Валет. Слабак." - улыбка на лице женщины страшна. Топорик в руках - тоже. Мой топорик.
"Я всё еще могу тебя убить. Остальные уже не умели быть самостоятельно. А я уже почти стала настоящей. Хотя меня и не хватит жить самой. Ведь мне нужен тот, кто верит в меня. Верит в мою реальность. Знаешь, это очень сложно - убедить себя, что ты есть. Пожалуй, сложнее всего. Анджей был гений, и безумец. Но даже он не смог бы. Его хватило лишь на создание нас. Я ведь была первой. Самой первой из них." Монолог тянется, негромкий и безумный, я боюсь прерывать его.
"Я почти стала настоящей. Наверное, мне тоже уже пора."
Крики вокруг стихают. Вокруг тишина и пение птиц. Лицо Маркизы трудно разобрать. Оно видно сквозь дымку. Она смотрит на меня задумчиво и серьезно. Слишком задумчиво. Очень долго.
Потом её очертания смазываются, на её месте сидит кошка. Подходит ко мне, трётся об ногу. Вдруг я понимаю, что она нашла того, кто верит в её настоящесть. Она будет существовать дальше. И её новый хозяин - я.
А потом мы с подругой молча выбираемся из леса, мимо отсутствующего забора и идем дальше по берегу. Подруга тщательно отмывает топорик в морской воде. Идем по берегу, тихие и мрачные. У меня на рюкзаке, распластавшись меховым воротником, лежит Маркиза. Ей жарко.